Дорога вилась причудливой змейкой, пересекая небольшую рощицу чуть ли не ровно посредине. Копыта огромного гнедого жеребца мерно стучали по полуразрушенной мостовой. Само животное то и дело пыталось остановиться и подзакусить какой-нибудь незадачливой веточкой. На коне сидела дама. Слишком худая, чтобы считаться стройной, с длинными каштановыми волосами, закрепленными на затылке с помощью многочисленных заколочек. Она была чем-то весьма недовольна, постоянно ерзала в седле, будто пытаясь найти наиболее комфортный вариант пребывания на спине животного. Что и говорить, дамское седло – вещь крайне неудобная. Можно даже сказать, что его придумал какой-то женоненавистник и садист в одном лице.Конь в который раз опустил морду, чтобы сощипнуть травинку, беспечно растущую посреди дороги.
- Ах ты, плут! Давай работай! Я не собираюсь опять спать под открытым небом. Ты хоть видел, на что стало похоже мое платье от Роланда? Меня же папочка прибьет за такое обращение с изделиями великого кутюрье! И нужно тебе было от него подол отъедать… Все равно ведь не съел, а пожевал и выплюнул! дальше много букв- Фырк! – презрительно ответствовал конь, и не думая увеличивать шаг - Хм, как же это делается?.. – задумчиво проговорила девушка, пытаясь пришпорить коня. – И хлыста нет… Это что, специально было так задумано? Чтобы я никуда не успела?..- Фырк, – философски заключил конь, сразу же переходя на рысь. Упоминание хлыста оказало свое благотворное воздействие.- Вот так-то лучше, – облегченно вздохнула девушка, изо всех сил пытаясь изобразить первоклассную наездницу и при этом не свалиться. Время от времени опасность опозориться перед лесными жителями (кто сказал, что лешего и кикимор нет?) становилась настолько угрожающей, что гнедая коняга сразу же переходила на шаг, грустно при этом вздыхая.Время шло своим чередом, и вскоре яркое и теплое солнышко стало катиться вниз, окрашивая роившиеся в небе облака во все оттенки красного. Девушка заметно приуныла, понимая, что в лесу спать неприятнее, чем в чистом поле. К тому же и обидно: поселение людей всего-то в паре километров, а этот проныра, по ошибке названный конем, а на деле настоящий мракобес, уже начал выказывать признаки усталости. Конь, будто прочитав мысли всадницы, замедлил шаг, словно издеваясь. Вот только упорство девушки он не учел. Она обладала просто невероятным упрямством, и легче было сделать так, как она скажет, чем выиграть у нее в споре. Она вовсю подгоняла животное, в душе прокручивая неподобающие молоденьким девушкам мысли.Тропинка круто повернула и резко выпрямилась, как отпущенная тетива. Впереди замаячили крохотные огоньки поселка Пуговки. Значит, платье еще можно будет реанимировать – главное, вовремя найти домашнего эльфа… или лучше фею-наставницу? Нет, все-таки эльф надежнее будет. Фея и послать может к гномам на кулички, она дама без комплексов и лишних предрассудков, которые так старательно прививают девушкам людского племени. Вспомнить хотя бы, как она отчитывала короля, который, между прочим, явился чтобы отчитать фею, застав ее за неподобающим занятием. Над королем потом смеялись несколько месяцев, а сколько новых анекдотов появилось – даже страшно представить. Все и не выучишь. Правда, любимый королевский шут их все-таки заучил и по вечерам рассказывает их королю, дабы поднять его настроение. И перед началом важных заседаний – чтобы увеличить необходимую уверенность в себе и самооценку, надежно обосновавшуюся в области подвала, на нижней полке, рядом с маринованными огурчиками.– Тпру, Лютик! – скомандовала девушка, пытаясь натянуть поводья так, чтобы это казалось непринужденным и величественным. Получилось смешно. Хорошо еще, что из седла выбраться помогли, а то бы точно зарылась носом в землю.– Спасибо! – поблагодарила девушка молодого мужчину, помогшего ей слезть с коня. – А теперь отнесите меня вон туда, на крыльцо. И не помните платье!Несчастный молодой человек, понадеявшийся на легкое избавление от своей требовательной ноши, грустно вздохнул и поплелся к крыльцу постоялого двора. Там он поспешил поставить девушку и побыстрее ретироваться, чтобы его не запрягли еще и коня расседлывать.– Какой невоспитанный, – заключила девушка. – А где же: «Мадам, для меня было большой честью подержать вас на своих руках…» ну и так далее, по списку? Хотя, это ж только дворян таким тонкостям учат… Ладно, он прощен, не буду жаловаться папочке на плохое обслуживание.Девушка окинула улицу оценивающим взглядом, хмыкнула и вошла внутрь постоялого двора.– Добрый вечер! – радостно обратился к ней трактирщик. – Чего желаете? Есть водка, вино и даже портвейн. Кстати, рекомендую. Портвейн – наша гордость, недавно привезли. Он очень дорогой, но для вас мы сделаем скидку, скажем, 0,01%. Подойдет? А также у нас есть прекрасные, уютные и, что немаловажно, недорогие комнаты. Всего десяток золотых за ночь.– И это называется «недорого»?! – возмутилась девушка. – Грабеж средь бела дня… в смысле, темна вечера!– Ну, у нас ведь престижный район… – замялся трактирщик. – Все-таки Пуговки – это вам не Дубовки! И главная улица у нас шире, чем у них, и обслуживание в моем постоялом дворе на самом высоком уровне!– Ладно, беру. За пять золотых.- Но, налоги… – заикнулся трактирщик, опустив глаза.– Будто вы их платите, – усмехнулась девушка, доставая кошелек.– Но деньги вперед, – оживился трактирщик при виде тяжелого кожаного мешочка.– Конечно! – девушка отсыпала нужную сумму в протянутую ладонь мужика. – Где моя комната?– Я вас провожу. А, кстати, что такая молодая особа делает одна в Пуговках?– Принца спасать еду, – вздохнула девушка.– Так вы – принцесса?!!
– Да, а что, не похожа?– Нет, – честно признался трактирщик. – Слишком долговязая.
– Но-но, с принцессой разговариваешь, как-никак! – возмутилась девушка. – Где положенная вежливость, услужливость и поклонение?– Сейчас, секундочку. Настрой же нужен!– Ладно, завтра предъявите ваш настрой. А сейчас я слишком устала…
– Договорились! А вот и ваша комната, Ваше… эээ…– Высочество, – подсказала принцесса.– Да, именно! – обрадовался трактирщик, будто сам вспомнил. – Ваше Высочество располагайтесь, чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях. И платить тоже не забывайте.– Да чтоб я?!.. Да никогда в жизни!
С этими словами принцесса захлопнула дверь. Осмотрелась. Комната, маленькая и неухоженная, встретила ее грязным постельным бельем, пылью на подоконнике и завядшим несколько лет назад растением, стоявшим на вышеуказанном подоконнике. В комнате, помимо пыли и грязи, имелась также крохотная и узкая кровать, стол с отпиленной ножкой, расположенный в дальнем углу, и стул с просевшим днищем. Принцесса вздохнула и легла спать. Ей снился принц в лице трактирщика, который никак не желал содействовать своему освобождению, а, наоборот, имел наглость требовать с нее десять тысяч золотых, без которых выходить их пещеры дракона отказывался даже под угрозой женитьбы…Проснулась принцесса, как и полагается, от укусов блох. Укусы саднили, а подходящий мази с собой не было. Девушка, красочно описав свое состояние совсем неподобающими словами, потянулась и встала. Из окна, несмотря на многогодовой слой пыли, все-таки можно было разглядеть улицу и соседние дома. А также восходящее солнце, еще румяное ото сна, но уже приобретающее свой естественный золотистый цвет. Небо, темное, но уже прорезаемое тонкими лучиками игривого света, было безоблачно. Принцесса вздохнула, поняв, что проспала всего пять часов, отошла от окна и направилась в нижний зал.
Кофе здесь не варили. Чай тем более. Была только водка, вино и портвейн. Еще была вода с истекшим сроком годности (если судить по запаху. На вкус ее испытывать желания не было). Еда была ножонепробиваемая и вилконепротыкаемая, поэтому завтрак принцессы накрылся блестящим медным тазом. Единственное, что поддавалось поеданию без риска для зубов был хлеб. Черствый, но без плесени – значит, придется довольствоваться им. Ну не сражаться же с драконом на голодный желудок, в самом деле!С постоялого двора принцесса вышла в расстроенных чувствах, поэтому даже не заметила, что ее верного Лютика пытаются самым наглым образом увести у нее из под носа. Зато это заметил Лютик, который предпринимал отчаянные попытки по своему освобождению из рук конокрадов.
– Ииииии!!! – благим матом заржал конь, желая привлечь внимание хозяйки к творящимся бесчинствам.
– Спасибо, что оседлали моего коня, – принцесса подошла к расхитителям чужой собственности сзади, причем так бесшумно, что те аж подпрыгнули с разворотом на сто восемьдесят градусов. Повод из рук они выпустили, и Лютик поспешил отойти от них подальше.
– Ч-что?
– Я сказала, – устало повторила девушка, – спасибо, что оседлали моего коня. Можете идти. Хотя нет, стойте. Помогите мне на него забраться. Лютик, ко мне!
Конь вздохнул и, косясь на двух здоровенных мужиков, исполнявших роли горе-похитителей, подошел к принцессе. Та, не без помощи конокрадов, все еще не пришедших в себя от такой наглости, забралась в седло и, тронув поводья, пустила коня галопом. Точнее, конь сам пустился вскачь, желая побыстрее покинуть это неприветливое селение.Пещера. Большая, серая. Внутри темно, наверное. И дракон там сидит, принцессу ждет. А еще там расположился принц, которого нужно спасать. И спасать его нужно почему-то именно ей, Клариссе Оруанской. Точнее, нужно это ее папочке, великому королю Ферингу Оруанскому. А ей и дома неплохо жилось, хоть и с наставницей феей. Зато меч с собой таскать постоянно не приходилось. Только кинжалы от слишком навязчивых поклонников ее приданого, да амулеты там всякие. Остальным занималась стража и придворные маги. А теперь… Вот Лютик тоже не в восторге от папочкиной затеи. Повернуть все пытается, убежать или, в крайнем случае, принцессу со своей спины скинуть и, опять-таки, ретироваться, пока не поздно. И чего так волнуется? Не ему же мечом махать придется!Принцесса, убедившись, что дальше нужно идти, а никак не ехать, скатилась со спины Лютика, чуть не подвернув ногу, и смело шагнула в пещеру. Там действительно было темно. И меч она не достала, придется в темноте копошиться. Через пять минут орудие отсечения головы дракона было извлечено из ножен. Клинок же, как пишется во всех дешевых рыцарских романах, красиво блеснуть не спешил. И вообще он, похоже, был со ржавчиной… Но выбирать не приходилось. В крайнем случае, у дракона будут проблемы с пищеварением.
Принцесса сделала десяток робких шагов вглубь пещеры. Остановилась. Прислушалась, ничего подозрительного не услышала и не на шутку обеспокоилась. А туда ли она вообще пришла? Вдруг, это другая пещера? Но, прежде чем уйти, нужно было убедиться, что здесь действительно никого нет.
– Дракон, выходи на бой… смертный!!! – на что, на что, а на голосовые связки принцесса никогда не жаловалась.
- А чего так недружелюбно? – буркнул из темноты низкий, приглушенный голос.
– Ну так ты что, устав не читал? – удивилась принцесса. – Статья тринадцатая, пункт пятый: «При нахождении в логове дракона обязательно крикните фразу «дракон, выходи на смертный бой!» и поскорее спрячьтесь за близлежащий камень. А еще лучше валите оттуда со всех ног, потому как на кой леший вам этот принц сдался», – не зря принцесса к правоведу с семи лет таскается. Папочка был бы доволен.
- Что, так и написано? – усомнился дракон. – Я про принца имею в виду.
– Ну… Это импровизация. Маленькая. Так моя наставница фея говорит.
– Очень мудрая женщина. Чего ж ты ее не послушала?
– Да я слушала, – вздохнула девушка. – Можно я сюда присяду, а то я не завтракала, теперь голова немного кружится?
– Конечно! Не стесняйся.
- Спасибо. Ну так вот, я-то ехать не хотела. А вот папочке приспи… в смысле он высказал свою высочайшую волю, которую я, как любящая дочь, обязана исполнять, дабы не выставить великого короля Оруанского в дурном свете перед его коллегами по ремеслу.– Бедная девочка! Как же тебя мучают! Эту фразу можно было сказать намного проще: король Оруана совсем сбрендил и восстановил дурацкие обычаи времен матриархата, а теперь боится опозориться перед другими королями, вот и выпроводил тебя пинком под самое сокровенное из замка, чтобы ты спасла бестолоча-принца.
– Эээ, смысл передан верно.
– Еще бы! Кстати, не возражаешь, если я к тебе выйду, а то тут этот принц… достал он меня до кончика хвоста! Сядь на место!!! – рявкнул дракон, заставив принцессу подпрыгнуть, а кое-кого другого сесть… если не больше. – Извини, но принц Корнезийский, чтоб его эльфы на гулянку взяли, совсем обнаглел! Пытается в щель два на два сантиметра пролезть. Я сейчас приду.
С минуту все было тихо. Потом послышались торопливые шаги и звук волочащегося по камням хвоста. Принцесса поправила прическу, которую могли спасти только ножницы путем ампутации волос, и встала, готовая присесть в реверансе.
– Да сядь ты. Все свои, – предупредил ее действия дракон. Он был большой и желто-зеленый, с янтарными глазами, фосфорицирующими в темноте. Красавец!
– Как скажете. Кстати, разрешите представиться – Кларисса Оруанская. Впрочем, вы наверное догадались, кто я такая.
– Естественно! У Феринга одна дочь.
– А как вас звать?
– Похититель, – дракон вздохнул – по пещере пробежал беспокойный ветерок. – Нужно было брать другое имя, а теперь репутацию нужно поддерживать… Думаешь, он мне нужен?
– Кто? – не поняла принцесса.
– Принц! Я их уже столько на своем веку перевидал, тошнит уже от их королевских манер и рыданий! Была б моя воля, ни за что бы с ними больше не связывался. Но приходится… Репутация, знаешь ли…
– Значит, он вам совсем не нужен? И я могу его забрать без боя и всякого такого? – не поверила своему счастью принцесса.
– Как, и даже плату не возьмешь?! – удивился дракон, и его и без того не маленькие глаза стали похожи на два щита паладинов.
– За что?! – не меньше удивилась принцесса.
– Как «за что»? За то, что ты его забираешь. Раньше все сдирали с меня кучу золота и драгоценностей, иначе забирать принцев отказывались.
– Неужели? Ну, ладно, пусть я буду исключением. Деньги мне не нужны. И украшения тоже.
– Вот это я понимаю, королевская кровь, феино воспитание! – хохотнул дракон, сотрясая своды пещеры. – Сейчас я тебе его приведу. Впрочем… пусть сам идет. Я ему не прислуга, чтобы дорогу показывать. Эй, принц, как там тебя, иди сюда! За тобой тут пришли! С ордером! Если через минуту не явишься – съем!
Послышался треск, стук, нецензурная брань, всхлипы и, наконец, принцесса имела возможность лицезреть принца. Щуплый, низкорослый молодой человек весь трясся. В красных от слез глазах читался ужас, руки были сложены как для молитвы. Кларисса криво усмехнулась и, не удержавшись, рассмеялась от души. Дракон и принц терпеливо ждали, пока она успокоится, что случилось не раньше и не позже, чем через пять минут. Принцесса утерла слезы смеха, последний раз прыснула и приняла подобающий в данной ситуации, величественный вид.
– Уф, вот и избавился я от тебя, принц! – облегченно вздохнул дракон. – Спасибо, Клариссочка, заходи, когда будешь мимо проезжать.
– Обязательно, Похититель! – заверила его девушка и, стараясь не смотреть на принца, чтобы снова не рассмеяться, отправилась вон их пещеры.
Всю дорогу пришлось отбиваться от принца, каждую минуту пытающегося вычурными фразами воздать хвалу ее храбрости и поцеловать ручку. Кларисса отмахивалась, отбрыкивалась, но под конец пути не выдержала и поведала принцу все, что думает о нем и его подобающем, но абсолютно необоснованном поведении. Принц сразу поник и больше не надоедал. Так, молча, они и добрались до Ручейков, где принцесса поспешила распрощаться со своим спутником, пока он не вспомнил, что по старинному обычаю они должны пожениться.
Принц не вспомнил. Вспомнил его отец, Гертруд Корнезийский, прислав Ферингу Оруанскому письмо на десяти страницах. В своем послании он сообщал о том, что его сын желал бы связать свою жизнь с такой решительной девушкой, как многоуважаемая Кларисса Оруанская, и так далее, и тому подобное. Король Оруана сначала обрадовался; после разговора с братцем Клариссы, Орландо, разозлился, а, поговорив, с феей, расстроился. В итоге, принцесса выиграла некоторое время, чтобы придумать уважительную причину, которая смогла бы показать честному собранию, почему она не может выйти замуж за «такого превосходного кавалера как Родрик Корнезийский». Умные мысли почему-то в голову не лезли. Оставалось надеяться на то, что все обойдется само собой.
В это время, пока принцесса не дала свой окончательный ответ, ссылаясь на хроническую мигрень, в замке царила необычная тишина. Король ходил хмурый, как грозовая туча, поэтому верные подданные сочли за лучшее вообще не попадаться ему на глаза. И только несчастный главный советник вынужден был каждый божий день являться пред светлые очи Его Величества.
Обычно веселые залы осиротели: нигде не раздавался звонкий смех придворных дам и нестройный гогот подвыпившей стражи… Лишь жизнерадостная и уверенная в своем превосходстве фея осмеливалась нарушить покой древних стен. Она вела свою прежнюю жизнь, продолжая наставлять Клариссу на путь истинный:
– Чего ты переживаешь? – не понимала фея проблем принцессы. – Не хочешь выходить замуж за этого недоумка – не надо. Тебя что, на эшафот из-за этого отправят? Нет? Так живи и радуйся жизни!
– Но папочка…
– Ничего он не сделает. В крайнем случае, отправлю тебя в Фейлас, поживешь там, пока твой отец с ума будет сходить… Потом обратно вернешься.
– В таком случае, совсем не вернусь, – мрачно буркнула принцесса. – Не пустят меня. Еще врагом народа объявят.
– Опять книг по истории начиталась? Да еще и неправильных. Хочешь расскажу, как все было?
– Эээ, давай в другой раз.
– Хм, не нравится мне твой настрой. Пойду-ка я с королем поговорю по душам…
– Не надо!
- Надо, Клара, надо!
Из тронного зала неслись ругательства, проклятия и мелодичный смех феи, которая, похоже, вовсю веселилась, пока Феринг пытался выйти из себя. Вскоре послышался треск ломаемой мебели. На секунду наступила мертвая тишина, принцесса даже испугалась: не устроили ли они двойное убийство, как вдруг снова раздался голос феи, умоляющей прекратить ее смешить… И так в течение часа.
Через час в комнату принцессы буквально ввалилась хохочущая фея. Она делала все возможное, чтобы остановить безудержное веселье, но выдержка ее подводила. В конце концов, она обессилено рухнула в кресло и, всхлипнув последний раз, более-менее спокойно перевела дыхание.
– Что там у вас случилось? – поинтересовалась принцесса, читая инструкцию по настройке амулета на нужную магическую волну.
– Я пугала твоего папочку! – радостно возвестила наставница.
– Не, ты его злила, – не согласилась Кларисса.
– Это тебе так кажется… и придворным дамам… и стражи… но я знаю правду! Он испугался!
– Что ж ты ему сказала?
– Что выйду за него замуж!
– А-а… – протянула принцесса, пытаясь разобраться в устройстве все того же амулета. – Значит, ты будешь моей мачехой?
– Балда! Во-первых, я в самом начале нашей несодержательной беседы сказала, что я короля пугала, а не домогалась, как ты подумала. А во-вторых, я не настолько выжила из ума, чтобы выходить замуж за этого маленького, лысого старикана, вечно ворчащего на всех и вся и считающего себя пупом земли!
– Значит, не судьба, – философски заключила принцесса.
– Дай сюда! Это не так делается. А то ты со своим медальоном меня совсем не слушаешь! Вот видишь? Этот поток направить сюда, а вот Огонь должен идти здесь – это от порчи… Теперь надевай.
– Спасибо. И зря ты говоришь, что я тебя не слушала: я почти все услышала…
– Вот именно, что почти! Но главную новость я оставила на потом. Итак, барабанная дробь, – фея хлопнула в ладоши и по комнате пробежал увесистый «БУМ!», – ты не выйдешь замуж за Родрика Корнезийского!
– Что?! Как тебе это удалось?
– А я заявила, что иначе буду преследовать Его Ленивое Величество до конца его дней… и даже после. Пока он на мне не женится! Ну, мне еще подсобила его главная фаворитка – Магелла… Но это уже не суть важно. Главное – ты свободна! И мы можем закатить потрясающую пирушку! Знаешь, пока ты этого принца спасала, я присмотрела нескольких потрясающих танцоров. Нужно будет их пригласить… И еще того великолепного барда… брюнета… А главное – заказать троллье вино!
– От него же пьянеют чуть ли не с первого глотка! И запрещено оно у нас…
– Законы созданы для того, чтобы я их нарушала, – наставительно сообщила фея. – А чтобы не пьянеть, мы его пить не будем. Другие будут пить, а мы будем за всем этим наблюдать и веселиться! К тому же, эти танцоры почему-то очень боятся фей, когда трезвые…
В тот же день Феринг Оруанский отправил письмо Гертруду Корнезийскому, в котором отказывал Родрику Корнезийскому в руке и тем более сердце своей дочери…